Мои чудовища меня берегут.
Письма отцу - читать
Любезный батюшка!
Простишь ли ты свою непочтительную дочь, что до сих пор не нашла способа дать о себе знать? Я жива и здорова, как и Сашенька, и молюсь каждый день о вашем с матушкой благополучии! Не станут ли эти письма к тебе, этот мой дневник, причиной вашего во мне разочарования? Не усомнитесь ли вы в моем чистосердечии, и в том, что я никоим образом не запятнала честь семьи Шереметьевых?
Возможно, некоторые детали моего повествования, которые я смиренно изложу в этом дневнике, покажутся вам с матушкой не совсем целомудренными, а кое-что и вовсе не вашему мнению не должно занимать мыслей молодой девушки моего возраста... но когда вы прочтете все до самого конца, всю мою исповедь о странных событиях, произошедших со мной, у вас не возникнет сомнений в том, что ваша дочь с достоинством вынесла все тяготы судьбы.
Для того, чтобы вы не бросились сейчас в самый конец моей летописи, дабы убедиться в этом, а прочитали все с самого начала, я в общих чертах опишу условия, в которых нахожусь сейчас. Самое главное - я поддерживаю связь с Сашей, мы пишем друг другу письма и, хоть и редко, но видимся. Ничего не может быть слаще этих встреч, и объятий моей любимой сестренки, и каждый раз я жду их с нетерпением, моля бога приблизить час встречи и отдалить минуту расставания.
Милый папенька, я помолвлена! Этот человек, которого я люблю всем сердцем, безусловно достоин моей руки, и много раз умолял меня стать его женой... Но я все время откладываю этот вопрос, ибо мне невыносима мысль, что кто-то кроме тебя, мой дорогой отец, поведет меня к алтарю, чтобы вручить любимому мужу. Тебя наверняка уже терзает любопытство - кто же он, этот загадочный незнакомец, укравший сердце твоей дочери?
В нашей стране он был бы офицером, в почетной отставке после боевого ранения - наверное, это ближе всего к истине. Сейчас ты наверняка решишь, что я сошла с ума, но это не так. Мой возлюбленный - ангел, огненноликий серафим, упавший с небес,потерявший крылья и ангельский чин в неравной битве. И, помимо этого - прошу тебя, не удивляйся! - он маг, ходящий по снам, и между мирами. Да, батюшка, такое открытие и меня сбило столку, и поначалу ввергло в ужас, и я ни за что бы не поверила всему этому, если бы не видела своими глазами...
Наша реальность - не единственная, и мир, каким мы его знаем, на самом деле лишь капля в море, одна из граней бесконечной, окружающей нас вселенной. Место, где я нахожусь, находится в точке, где миллионы этих граней пересекаются друг с другом. Если бы ты попросил меня показать на карте - это совсем недалеко от Моранжа, в котором мы проживали. Однако попасть сюда очень сложно, ровно как и выйти отсюда... и вся причина - в женщине, хозяйке этого места.. Но нет, я не стану забегать вперед, и расскажу все по порядку.
Ты помнишь день нашего восемнадцатилетия? Матушка сетовала, что невест дворянского рода негоже держать в глухомани, и упрашивала тебя отправиться с нами в Париж, представить ко двору, как и положено, но ты был непреклонен... О, папенька, кто знает, как бы сложилась моя судьба, если бы ты внял просьбам матушки, и мы не остались бы в свой день рождения в поместье в Моранже! Я бы избежала многих ужасов, но и не встретила бы его - моего возлюбленного...
В тот день мы с Сашенькой играли в саду в мяч, ты уехал по делам, а матушка распорядилась испечь торт к вечеру - ведь сегодня нам исполнялось восемнадцать лет! Мы с Сашей вовсю обсуждали, какие подарки ты нам привезешь, и кто приедет поздравить нас, когда подул сильный ветер, и мне прямо в руки упало гигантских размеров воронье перо. Ты спросишь меня, к чему эти подробности. Это перо было заговорено демоном, и, благодаря ему, я встретила Люка... Саша рассердилась, что вместо игры я сижу и рассматриваю перо, и сильно бросила мяч, да так, что он улетел через изгородь. Будто очнувшись, я побежала за мячом, и у самой ограды, подняв глаза, я увидела его.
Должно быть, ты сочтешь меня легкомысленной, но глубина посетившего меня чувства была необъятной и всепоглощающей. Его лицо было будто высечено из мрамора, а глаза, такие печальные и пронзительные, что мне захотелось немедля отогреть его! Она же - колдунья - стояла за его спиной, одетая в черное, и, когда она заметила меня, все мое тело охватила дрожь. И лишь его взгляд избавил меня от страха. Я не знаю, сколько прошло времени - часов, минут или секунд. Я очнулась от того, что Саша трясла меня за плечо, а прекрасного незнакомца, и сопровождающей его женщины в черном, уже не было.
Должно быть, любому отцу не слишком приятно читать о том, как его дочь влюбилась. Прости, что заставила тебя пережить эти моменты... я лишь хочу, чтобы ты и мама поняли - в моем поведении не было ничего предрассудительного, а вспыхнувшее в моем сердце чувство было пылким и искренним! И тоска, овладевшая моим сердцем при мысли, что я не знаю его имени, и, возможно, никогда не узнаю, была такой невыносимой, что я не сдержала слез. Саша принялась утешать и успокаивать меня - ей, моей близняшке, передалась моя боль, и, совершенно расстроенные, мы просидели в саду, обнявшись, пока няня не пришла за нами.
О, если бы я знала, что этот вечер - последний, что мне суждено провести в кругу семьи! Но, ослепленная новым, доселе неведомым мне чувством, я была как в тумане, и лишь сестра удерживала мое сознание в этом мире, крепко стиснув мою ладонь. Маменька отругала меня за рассеянность, когда я пролила сироп на скатерть. Нянюшка заботливо потрогала мой лоб, и объявила, что мне лучше отправиться в постель - по ее мнению со мною случился солнечный удар. Сашенька решила проводить меня в нашу комнату... я помню каждую деталь, скрип ступенек, и тепло Сашиной руки, сжимающей мою - ведь это были последние мгновения, что нам было суждено провести в отчем доме... Оказавшись в кровати, я лишь на секунду прикрыла глаза... и увидела его лицо. Он шел ко мне навстречу, распахнув объятия, и глаза его светились нежностью, а за его спиной раскрылись огромных размеров огненные крылья! Я ринулась ему навстречу - мне так хотелось прикоснуться к нему, спросить его имя. Но стоило нам приблизиться друг к другу, как между нами возникла она. Женщина в черном, разгневанная, в развевающихся одеждах - она раскинула руки, произнося страшные слова, от которых мне захотелось закрыть руками уши. И тогда я почувствовала, что падаю, будто земля подо мной разверзлась. Мой возлюбленный резко оттолкнул колдунью, и успел схватить меня за руку. Мы встретились глазами. Он назвал мне свое имя - очень настойчиво, будто умоляя запомнить его, а я слабо выкрикнула ему свое - сейчас это кажется мне нелепостью, эта отчаянная необходимость представиться друг другу, когда я повисла над бездной, и лишь его рука удерживала меня от падения, но в тот момент я понимала, насколько это важно. Подул сильный ветер, и буквально вырвал мою руку из его руки, и потом я погрузилась во тьму.
Не знаю, сколько времени прошло. Я очнулась от холода, вся дрожа. Вокруг меня был лес, но совершенно непохожий на тот, что мне приходилось видеть раньше... Я лежала на сыром мхе, все платье мое было изорвано, и я совершенно не могла вспомнить ничего о себе... ничего, кроме его имени, которое, будто светлячок в моем затуманенном разуме, то возникало, то исчезало вновь.
Я поднялась на ноги, и пошла вперед. А что мне оставалось? О, милосердное забвение, если бы не оно - я бы, должно быть, умерла от горя, понимая, что колдовство вырвало меня из объятий возлюбленного, и унесло далеко от отчего дома... и от сестры. Но об этом я вспомнила гораздо позже, а в тот момент мне хотелось согреться и поесть...
Мои милые папа и мама, как много я отдала бы, чтобы в тот вечер, перед исчезновением мне удалось хотя бы попрощаться с вами... я боюсь представить, сколько горя принес вам этот день... и как страстно я желаю, чтобы вы получили эти мои записи, и узнали, что мы с Сашей живы и здоровы...
Прежде, чем вы станете обвинять колдунью в наших бедах, я хотела бы немного рассказать о ней. Ее имя Селена - так называют ее все здесь, но я знаю, что родители - если они были у нее -дали ей другое имя, которое она бережет и скрывает. Должно быть, в этом есть какой-то тайный магический смысл. Я представляю весь ужас моей матушки, которая читает сейчас эти строки о магии и колдовстве... Но мне сейчас все это кажется вполне естественным, как смена зимы весной, или как дождь за окном... Селена вовсе не злая колдунья, как вы уже, должно быть, решили. Она такая же женщина, как и я, просто принадлежащая к другому миру - к другой расе, если будет угодно. Ни годы, ни болезни не имеют власти над ее телом. Иногда мне кажется, она старше нашего мира. А иногда - будто она совсем юна - особенно, когда речь идет об отношениях с мужчинами, и она порой ведет себя как маленькая девочка, обиженная на целый свет. Именно в результате такой обиды и случилось это со мной и Сашенькой. Мне неприятно писать об этом, и даже перо дрожит в пальцах, но я обещала самой себе быть искренней до конца, и написать о всех, даже самых недостойных подробностях этой истории...
Да, я живу вместе с Люком в ее доме - в доме женщины, что обрекла нас с Сашей на скитания по мирам, разделила нас с вами и друг с другом. Теперь я вижу все несколько в ином свете..
Дело в том, что до встречи с ней Люк был Огненноликим, предводителем воинства Серафимов. В результате ее вмешательства исход битвы между его отрядом и демоническими тварями переменился... Люк был ранен, и упал на землю.. прямо к ее ногам. Она выходила его, и сделала своим любовником. О нет, я не могу винить его в этом - он был невинен, как ягненок, и благодарно принимал это как проявление ее заботы... однако в его сердце не было любви. Так же, как и я, он испытал любовь впервые, увидев меня в саду. И все-таки у меня нет ненависти к этой женщине - она была достаточно наказана, страдая, когда поняла, к чему привело ее колдовство.
Отец, я с горечью говорю эти слова. Я не могу покинуть этот дом и прилегающий к нему лес. Для всего нашего мира, для вас - я мертва. И только колдовство Селены удерживает меня в моем теле... и благодаря ему я рядом с тем, кого люблю больше жизни.
Прости за сумбурность моего повествования. Мне столько нужно рассказать вам с мамой... И остается только надеяться, что когда-нибудь вы получите мои письма. Мне нисколько не скучно здесь, и я не чувствую себя пленницей, хотя на самом деле это так и есть.
Я слышу, нас зовут к обеду. Селена очень вкусно готовит - ничуть не хуже, чем наша старая кухарка, мадам Лепаж... Иногда я удивляюсь, как ей удается тратить на приготовление пищи так мало времени, учитывая, какая большая у нас здесь семья. Да, батюшка, я уже считаю их всех своей семьей. Здесь живут чудесные люди, и за все время, что я здесь, они стали мне родными.
Я непременно продолжу свое повествование, чуть позже, после традиционной послеобеденной прогулки в саду.
Твоя преданная дочь, А.Ш.
Люк склонился над ее плечом, и Анастасия проворно прикрыла рукой свою рукопись.
- К обеду фаршированные кабачки и оленьи отбивные. - Сказал он. - Я очень голоден, а ушастый хвастается, что все съест сам, если мы не поторопимся.
- Я уже иду. - Настя подула на чернила и захлопнула тетрадь. - Ты можешь спускаться, я за тобой.
Люк послушно зашагал к двери, а потом замер:
- Тебя что-то беспокоит?
Анастасия помедлила с ответом, аккуратно убирая письменные принадлежности.
- Помнишь, мы говорили с тобой о свадьбе?...
- Конечно. - Люк улыбнулся. - По обычаям твоего народа я должен объявить тебя перед всеми своей женой. Я готов это сделать, когда ты скажешь.
- Я бы хотела... хотела, чтобы мои родители присутствовали при этом. - Настины щеки порозовели. Люк подошел к ней, взял ее за руки и заглянул в глаза:
- Я поговорю с Селеной. Возможно, она что-нибудь придумает... - Настя с надеждой улыбнулась, и он добавил: - И я рад, что ты наконец заговорила об этом. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
- Я счастлива... - прошептала Настя, выходя следом за ним из комнаты.
Простишь ли ты свою непочтительную дочь, что до сих пор не нашла способа дать о себе знать? Я жива и здорова, как и Сашенька, и молюсь каждый день о вашем с матушкой благополучии! Не станут ли эти письма к тебе, этот мой дневник, причиной вашего во мне разочарования? Не усомнитесь ли вы в моем чистосердечии, и в том, что я никоим образом не запятнала честь семьи Шереметьевых?
Возможно, некоторые детали моего повествования, которые я смиренно изложу в этом дневнике, покажутся вам с матушкой не совсем целомудренными, а кое-что и вовсе не вашему мнению не должно занимать мыслей молодой девушки моего возраста... но когда вы прочтете все до самого конца, всю мою исповедь о странных событиях, произошедших со мной, у вас не возникнет сомнений в том, что ваша дочь с достоинством вынесла все тяготы судьбы.
Для того, чтобы вы не бросились сейчас в самый конец моей летописи, дабы убедиться в этом, а прочитали все с самого начала, я в общих чертах опишу условия, в которых нахожусь сейчас. Самое главное - я поддерживаю связь с Сашей, мы пишем друг другу письма и, хоть и редко, но видимся. Ничего не может быть слаще этих встреч, и объятий моей любимой сестренки, и каждый раз я жду их с нетерпением, моля бога приблизить час встречи и отдалить минуту расставания.
Милый папенька, я помолвлена! Этот человек, которого я люблю всем сердцем, безусловно достоин моей руки, и много раз умолял меня стать его женой... Но я все время откладываю этот вопрос, ибо мне невыносима мысль, что кто-то кроме тебя, мой дорогой отец, поведет меня к алтарю, чтобы вручить любимому мужу. Тебя наверняка уже терзает любопытство - кто же он, этот загадочный незнакомец, укравший сердце твоей дочери?
В нашей стране он был бы офицером, в почетной отставке после боевого ранения - наверное, это ближе всего к истине. Сейчас ты наверняка решишь, что я сошла с ума, но это не так. Мой возлюбленный - ангел, огненноликий серафим, упавший с небес,потерявший крылья и ангельский чин в неравной битве. И, помимо этого - прошу тебя, не удивляйся! - он маг, ходящий по снам, и между мирами. Да, батюшка, такое открытие и меня сбило столку, и поначалу ввергло в ужас, и я ни за что бы не поверила всему этому, если бы не видела своими глазами...
Наша реальность - не единственная, и мир, каким мы его знаем, на самом деле лишь капля в море, одна из граней бесконечной, окружающей нас вселенной. Место, где я нахожусь, находится в точке, где миллионы этих граней пересекаются друг с другом. Если бы ты попросил меня показать на карте - это совсем недалеко от Моранжа, в котором мы проживали. Однако попасть сюда очень сложно, ровно как и выйти отсюда... и вся причина - в женщине, хозяйке этого места.. Но нет, я не стану забегать вперед, и расскажу все по порядку.
Ты помнишь день нашего восемнадцатилетия? Матушка сетовала, что невест дворянского рода негоже держать в глухомани, и упрашивала тебя отправиться с нами в Париж, представить ко двору, как и положено, но ты был непреклонен... О, папенька, кто знает, как бы сложилась моя судьба, если бы ты внял просьбам матушки, и мы не остались бы в свой день рождения в поместье в Моранже! Я бы избежала многих ужасов, но и не встретила бы его - моего возлюбленного...
В тот день мы с Сашенькой играли в саду в мяч, ты уехал по делам, а матушка распорядилась испечь торт к вечеру - ведь сегодня нам исполнялось восемнадцать лет! Мы с Сашей вовсю обсуждали, какие подарки ты нам привезешь, и кто приедет поздравить нас, когда подул сильный ветер, и мне прямо в руки упало гигантских размеров воронье перо. Ты спросишь меня, к чему эти подробности. Это перо было заговорено демоном, и, благодаря ему, я встретила Люка... Саша рассердилась, что вместо игры я сижу и рассматриваю перо, и сильно бросила мяч, да так, что он улетел через изгородь. Будто очнувшись, я побежала за мячом, и у самой ограды, подняв глаза, я увидела его.
Должно быть, ты сочтешь меня легкомысленной, но глубина посетившего меня чувства была необъятной и всепоглощающей. Его лицо было будто высечено из мрамора, а глаза, такие печальные и пронзительные, что мне захотелось немедля отогреть его! Она же - колдунья - стояла за его спиной, одетая в черное, и, когда она заметила меня, все мое тело охватила дрожь. И лишь его взгляд избавил меня от страха. Я не знаю, сколько прошло времени - часов, минут или секунд. Я очнулась от того, что Саша трясла меня за плечо, а прекрасного незнакомца, и сопровождающей его женщины в черном, уже не было.
Должно быть, любому отцу не слишком приятно читать о том, как его дочь влюбилась. Прости, что заставила тебя пережить эти моменты... я лишь хочу, чтобы ты и мама поняли - в моем поведении не было ничего предрассудительного, а вспыхнувшее в моем сердце чувство было пылким и искренним! И тоска, овладевшая моим сердцем при мысли, что я не знаю его имени, и, возможно, никогда не узнаю, была такой невыносимой, что я не сдержала слез. Саша принялась утешать и успокаивать меня - ей, моей близняшке, передалась моя боль, и, совершенно расстроенные, мы просидели в саду, обнявшись, пока няня не пришла за нами.
О, если бы я знала, что этот вечер - последний, что мне суждено провести в кругу семьи! Но, ослепленная новым, доселе неведомым мне чувством, я была как в тумане, и лишь сестра удерживала мое сознание в этом мире, крепко стиснув мою ладонь. Маменька отругала меня за рассеянность, когда я пролила сироп на скатерть. Нянюшка заботливо потрогала мой лоб, и объявила, что мне лучше отправиться в постель - по ее мнению со мною случился солнечный удар. Сашенька решила проводить меня в нашу комнату... я помню каждую деталь, скрип ступенек, и тепло Сашиной руки, сжимающей мою - ведь это были последние мгновения, что нам было суждено провести в отчем доме... Оказавшись в кровати, я лишь на секунду прикрыла глаза... и увидела его лицо. Он шел ко мне навстречу, распахнув объятия, и глаза его светились нежностью, а за его спиной раскрылись огромных размеров огненные крылья! Я ринулась ему навстречу - мне так хотелось прикоснуться к нему, спросить его имя. Но стоило нам приблизиться друг к другу, как между нами возникла она. Женщина в черном, разгневанная, в развевающихся одеждах - она раскинула руки, произнося страшные слова, от которых мне захотелось закрыть руками уши. И тогда я почувствовала, что падаю, будто земля подо мной разверзлась. Мой возлюбленный резко оттолкнул колдунью, и успел схватить меня за руку. Мы встретились глазами. Он назвал мне свое имя - очень настойчиво, будто умоляя запомнить его, а я слабо выкрикнула ему свое - сейчас это кажется мне нелепостью, эта отчаянная необходимость представиться друг другу, когда я повисла над бездной, и лишь его рука удерживала меня от падения, но в тот момент я понимала, насколько это важно. Подул сильный ветер, и буквально вырвал мою руку из его руки, и потом я погрузилась во тьму.
Не знаю, сколько времени прошло. Я очнулась от холода, вся дрожа. Вокруг меня был лес, но совершенно непохожий на тот, что мне приходилось видеть раньше... Я лежала на сыром мхе, все платье мое было изорвано, и я совершенно не могла вспомнить ничего о себе... ничего, кроме его имени, которое, будто светлячок в моем затуманенном разуме, то возникало, то исчезало вновь.
Я поднялась на ноги, и пошла вперед. А что мне оставалось? О, милосердное забвение, если бы не оно - я бы, должно быть, умерла от горя, понимая, что колдовство вырвало меня из объятий возлюбленного, и унесло далеко от отчего дома... и от сестры. Но об этом я вспомнила гораздо позже, а в тот момент мне хотелось согреться и поесть...
Мои милые папа и мама, как много я отдала бы, чтобы в тот вечер, перед исчезновением мне удалось хотя бы попрощаться с вами... я боюсь представить, сколько горя принес вам этот день... и как страстно я желаю, чтобы вы получили эти мои записи, и узнали, что мы с Сашей живы и здоровы...
Прежде, чем вы станете обвинять колдунью в наших бедах, я хотела бы немного рассказать о ней. Ее имя Селена - так называют ее все здесь, но я знаю, что родители - если они были у нее -дали ей другое имя, которое она бережет и скрывает. Должно быть, в этом есть какой-то тайный магический смысл. Я представляю весь ужас моей матушки, которая читает сейчас эти строки о магии и колдовстве... Но мне сейчас все это кажется вполне естественным, как смена зимы весной, или как дождь за окном... Селена вовсе не злая колдунья, как вы уже, должно быть, решили. Она такая же женщина, как и я, просто принадлежащая к другому миру - к другой расе, если будет угодно. Ни годы, ни болезни не имеют власти над ее телом. Иногда мне кажется, она старше нашего мира. А иногда - будто она совсем юна - особенно, когда речь идет об отношениях с мужчинами, и она порой ведет себя как маленькая девочка, обиженная на целый свет. Именно в результате такой обиды и случилось это со мной и Сашенькой. Мне неприятно писать об этом, и даже перо дрожит в пальцах, но я обещала самой себе быть искренней до конца, и написать о всех, даже самых недостойных подробностях этой истории...
Да, я живу вместе с Люком в ее доме - в доме женщины, что обрекла нас с Сашей на скитания по мирам, разделила нас с вами и друг с другом. Теперь я вижу все несколько в ином свете..
Дело в том, что до встречи с ней Люк был Огненноликим, предводителем воинства Серафимов. В результате ее вмешательства исход битвы между его отрядом и демоническими тварями переменился... Люк был ранен, и упал на землю.. прямо к ее ногам. Она выходила его, и сделала своим любовником. О нет, я не могу винить его в этом - он был невинен, как ягненок, и благодарно принимал это как проявление ее заботы... однако в его сердце не было любви. Так же, как и я, он испытал любовь впервые, увидев меня в саду. И все-таки у меня нет ненависти к этой женщине - она была достаточно наказана, страдая, когда поняла, к чему привело ее колдовство.
Отец, я с горечью говорю эти слова. Я не могу покинуть этот дом и прилегающий к нему лес. Для всего нашего мира, для вас - я мертва. И только колдовство Селены удерживает меня в моем теле... и благодаря ему я рядом с тем, кого люблю больше жизни.
Прости за сумбурность моего повествования. Мне столько нужно рассказать вам с мамой... И остается только надеяться, что когда-нибудь вы получите мои письма. Мне нисколько не скучно здесь, и я не чувствую себя пленницей, хотя на самом деле это так и есть.
Я слышу, нас зовут к обеду. Селена очень вкусно готовит - ничуть не хуже, чем наша старая кухарка, мадам Лепаж... Иногда я удивляюсь, как ей удается тратить на приготовление пищи так мало времени, учитывая, какая большая у нас здесь семья. Да, батюшка, я уже считаю их всех своей семьей. Здесь живут чудесные люди, и за все время, что я здесь, они стали мне родными.
Я непременно продолжу свое повествование, чуть позже, после традиционной послеобеденной прогулки в саду.
Твоя преданная дочь, А.Ш.
Люк склонился над ее плечом, и Анастасия проворно прикрыла рукой свою рукопись.
- К обеду фаршированные кабачки и оленьи отбивные. - Сказал он. - Я очень голоден, а ушастый хвастается, что все съест сам, если мы не поторопимся.
- Я уже иду. - Настя подула на чернила и захлопнула тетрадь. - Ты можешь спускаться, я за тобой.
Люк послушно зашагал к двери, а потом замер:
- Тебя что-то беспокоит?
Анастасия помедлила с ответом, аккуратно убирая письменные принадлежности.
- Помнишь, мы говорили с тобой о свадьбе?...
- Конечно. - Люк улыбнулся. - По обычаям твоего народа я должен объявить тебя перед всеми своей женой. Я готов это сделать, когда ты скажешь.
- Я бы хотела... хотела, чтобы мои родители присутствовали при этом. - Настины щеки порозовели. Люк подошел к ней, взял ее за руки и заглянул в глаза:
- Я поговорю с Селеной. Возможно, она что-нибудь придумает... - Настя с надеждой улыбнулась, и он добавил: - И я рад, что ты наконец заговорила об этом. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
- Я счастлива... - прошептала Настя, выходя следом за ним из комнаты.
...продолжение следует...
@темы: "Черновики", "Anastasia", "Retrospective", "A Princess and an Angel", "Luke, Flamy Seraph", "Witch Mansion"
